Диктатуры тогда и сейчас: выбор Михаила Фишмана
Сентябрь 2025«Сделка с дьяволом» немецкого журналиста Себастьяна Хафнера, автора биографии Гитлера и весьма актуальной сегодня «Истории одного немца», охватывает период от Брестского мира до Пакта Молотова — Риббентропа. Не длинное, но увлекательное и полезное чтение о времени, которое мы обычно проскакиваем, сразу переходя ко Второй мировой войне. А меж тем история взаимного влечения большевиков и Германии — сначала империи, затем республики, потом рейха, — во-первых, полна удивительных исторических поворотов. Чего стоит сцена, в которой эсерка Анастасия Биценко рассказывает в Брест-Литовске за ужином главе немецкой делегации принцу Леопольду Баварскому, в красках, как застрелила в Саратове потомственного дворянина военного министра Сахарова: принц «увлеченно и внимательно слушал, как будто рассказ убийцы был ему чрезвычайно интересен» (Надо ли говорить, что сама она не пережила 38-й год.) Во-вторых, помогает понять, почему договорились Сталин с Гитлером, и как параллельно, из разных отправных точек, но похожим маршрутом зарождались и крепли две страшные европейские диктатуры.
«Диктаторы обмана. Новое лицо тирании в XXI веке» Сергея Гуриева и Даниела Трейсмана — авторы этой энциклопедии мировых тираний работают как энтомологи-таксономисты. Крыло к крылу, усик к усику, жвало к жвалу тщательно и бережно классифицируют мировых диктаторов. Эндемиков среди них нет: видовые сходства обнаруживаются у Путина и Хусейна, у Брежнева и Пиночета, у Муссолини и Ким Ир Сена, у Орбана и Фухимори… Тезис Гуриева и Трейсмана — автократы эволюционируют: они приспосабливаются, мимикрируют под демократии и изобретают новые, менее жестокие и более изощренные рычаги удержания власти. Диктаторы страха уступают место диктаторам обмана. Этот тезис как будто подвергает сомнению эволюция режима, который и сподвигнул — как представляется — авторов к написанию этой книги: Россия Путина из — называйте, как хотите, — манипулятивной автократии, суверенной демократии, гибридного авторитаризма превращается в тоталитарную диктатуру. На самом деле, кроме интереснейших фактов и аналогий, книга дает и пищу для размышлений: а может ли диктатура обмана оказаться промежуточной формой диктатуры страха — как нимфа у богомола? Когда в конечном счете все сводится к известному правилу, четко сформулированному зимбабвийским диктатором Мугабе: «Мы не отдадим свою страну за какой-то крестик в бюллетене. Что может шариковая ручка против винтовки?»
«Светотень» Даниэла Кельмана — отчасти вымышленная, но основанная на реальных событиях история знаменитого немецкого режиссера Георга Пабста, который от ненависти к нацистам сначала уехал из гитлеровской Германии в Голливуд, а в 39-м году вернулся обратно в рейх и стал снимать кино под присмотром Геббельса. Увлекательнейший полуфантасмагорический роман, в котором русскому читателю будут видны параллели с сегодняшним днем, а некоторые эпизоды так и вовсе поразят сходством с российской жизнью (например, недавний рассказ Аллы Пугачевой о встрече с высокопоставленным чиновником в Кремле в начале войны как будто написал Кельман). Роман Кельмана — про судьбу художника в тоталитарном государстве, про сделку с дьяволом, про соучастие, которое на поверку оказывается сплошным серым облаком — сделал шаг, и не понимаешь, где ты — и трафаретных ответов автор не дает. Скорее, наоборот, возникают новые вопросы. Моральное падение Пабста очевидно. Но зачем? Что им движет? Страх? Тщеславие? Жажда творчества? Есть коллаборационизм. И есть большое искусство. Как говорит Кельман, его интересует то, что посередине.
Репрессии и мы: выбор ОВД-Инфо
Июнь 2025С 2011 года ОВД-Инфо наблюдает и фиксирует, как российское государство борется против базовых свобод собственных граждан и как политические репрессии из исключения становятся новой нормой. Разумеется, мы делаем это не одни — и страшно благодарны всем авторам, фиксирующим изменения в современной России. А еще больше — читателям, делающим этот труд ненапрасным.
С одной стороны, мы видим, что политические репрессии постоянно ужесточаются, приоритет «государственного» над индивидуальным и личным нормализуется. С другой — мы знаем, что если людям дать безопасные и простые способы выражать свою позицию, бороться за свои права и права своих близких, большинство из нас готово это делать. Но чтобы бороться с репрессиями, нужно знать их в лицо. Эта подборка поможет понять, как они устроены, как менялись и как люди находят в себе силы им противостоять.
Книжную серию 24 выпускает распределенное, горизонтальное издательство, или издательский кооператив — он состоит из находящихся в разных городах и странах «традиционных» издательств и культурных центров, которые печатают одни и те же книги в одном и том же макете — каждый под своей маркой. Проект объединяет издателей из России, Армении, Израиля, Португалии, Германии и Швеции и остается открытым для новых участников.
Серия 24 — попытка найти способ издавать и распространять книги о сегодняшнем дне, адекватный тому рассеянию и распаду, которые переживает российское общество с начала войны. Люди разбросаны по всему миру, начинают жизнь заново, вписываются в новые общности; другие остались в России и часто чувствуют себя в изоляции. Книги едва ли способны обратить вспять этот распад, но могут внести вклад в воссоздание общего разговора, общих символов и ценностей. Серия 24 — это фигура общности, солидарности, самоорганизации — главных дефицитов нового времени.
Эта подборка из двух частей. Первая — о моих любимых гениях, пророках и дураках, оказавшихся без страны и без будущего: о Ходасевиче, написавшем лучшие воспоминания про Серебряный век; о семье Бурлюков, часть из которых осталась в России, а часть — уехала; и о молодом поколении, выросшем в новом доме и счастливом; о Набокове в Берлине — и одновременно о времени, в котором они живут: империи разрушены, и никто не знает, что вырастет на их руинах, но, судя по всему, ничего хорошего.
Вторая часть — про наше время и про наши руины.
японские боевые роботы
атакуют Пекин
все китайцы убиты
но из-за сбоя в программе
детей не трогают
они
остаются среди руин
-
Счастье. Набоков в Берлине летом 1926 года -
Травма эмиграции: случай Владислава Ходасевича -
Уехать нельзя остаться. Из семейной переписки Бурлюков и Делоне -
«За нацию и порядок!» Центральная Европа и Балканы между мировыми войнами -
Мои. Эссе о русской литературе -
«Мемориал». Отнятый дом -
«Наш бизнес — смерть» -
Беспорядок в саванне
Почти все книги, которые есть на платформе 24, составляют важную часть ассортимента нашего магазина — книги о современной и недавней России, об эмиграции прошлой и настоящей, об остром и утешительном. Вот те из них, которые точно нельзя пропустить.
«Моя любимая страна» Елены Костюченко — страшная книга о России, сползавшей в войну, — но написанная с любовью к людям, живущим в ней, и поэтому несмотря ни на что сохраняющая свет. Что такое «страна», которая в названии «любимая», спросили Лену на презентации книги, которая проходила в нашем магазине. Она протянула руки вперед и сказала всем присутствующим — «Вот вы — моя страна».
«Питомцы» Жени Беркович — добрая, смешная и умная тюремная сказка; место действия — Тюрьмяу, где приходится уживаться котам, крысам, собакам, тараканам, вороне (и, конечно, людям, но это история не о людях). Это книжка, которую Женя написала для дочерей. Написала в следственном изоляторе, от руки. Эта книжка — свидетельство Жениной несгибаемой силы и того, что в самых диких обстоятельствах она может написать такую книжку, читая которую, мы забываем, где и как она писалась.
Маленькая книжка Вячеслава Курицына «Счастье. Набоков в Берлине летом 1926 года» — очень важная как для любителей Набокова, так и для любого берлинца — как старожила, так и вновь прибывшего — убедительно развенчивает миф о том, что Набоков не любил Берлин. Летом 1926 года он так его любил, что даже книжка об этом называется «Счастье». В ней уместилось все лето 1926 года, все 48 писем и одна открытка, все 17 выездов в Груневальд и один на Ванзее, вся любовь, все счастье и все его предвкушение, «жизнь почти вся еще впереди, талант еще только раскочегаривается, все молоды, красивы, и больше никто не умрет». 106 страниц страниц мимолетного счастья сегодня никому не повредят.
«Фокус» Марии Степановой — книга, вызвавшая заметный резонанс не только у русскоязычного читателя, немецкая критика (книга вышла и в немецком переводе) уже назвала «Фокус» «первой книгой новой русской литературы». Из-за забастовки на железной дороге писательница М. делает незапланированную остановку в маленьком европейском городке. Параллельно событиям, происходящим с писательницей, плывут ее размышления — о том, кто ты, если распалась связь времен, настоящее ты не предвидел, никакого «домой» больше не существует, прошлое не то чем кажется, а самому тебе в каком-то смысле отрезали язык. Поезд отменен, телефон сел и каждый следующий поворот становится все менее правдоподобным (фокус!), все более освобождающим текст, автора, читателя — от мира, «который принято считать настоящим», от себя самого.
